Уважаемые господа!

Не кажется ли Вам, что мы невольно, так уж вроде бы нечаянно получилось, оказали сами себе медвежью услугу своими критическими и обличительными статьями и различного рода другими публикациями и письмами? Нет? А вот мне кажется. Вы посмотрите, что получается!

Мы пишем, стараемся, надеемся на то, что нас услышат и что-то произойдёт, судимся, в конце концов, -- а в ответ ничего не происходит. Все руль держащие в общинах деятели плюют на всё и на вся, и никто их не может, а иногда, мне кажется, и не хочет, остановить, что-либо изменить, как-то на ситуацию повлиять. На письма не отвечают. На статьи не реагируют. Мимо пикетчиков проходят с улыбкой. На объявивших голодовку смотрят как на умом тронутых. Решения судов не исполняют.

И всё им сходит с рук. Они всё больше и больше убеждаются в том, что так и будет дальше. А посему – спокойно разделяют и властвуют. Они убеждаются всё больше и больше, что никто ничего им не сделает. В результате почти во всех общинах установилась какая-то диктаторско-анархическая власть. И творят в общинах всё, что хотят.

А ведь известен, правда, не до конца, случай, когда в конце прошлого тысячелетия в некоем городе Галле (Залле) из-за какой-то там «заварушки» в еврейской общине было введено комиссарское правление. Я не ведаю, чем дело закончилось вообще, но точно знаю,  что спецкомиссия разработала у них устав, который в середине декабря 1999 года был принят на общем собрании общины и утверждён Третейским и aдминистративным судом при ЦСЕГ. Этот текст размещён в Интернете, и любой может с ним ознакомиться. Что я несколько лет назад и сделал. И ознакомился с уставами ещё нескольких общин.

Должен вам сообщить, что устав общины Галле (давайте в дальнейшем будем его называть «галлевским») очень толковый, на мой взгляд, документ, в котором учтены всевозможные ситуации в еврейских общинах и, как мне показалось, в некоторых местах даже слишком подробно «разжёванный». Такое впечатление, что там учтены почти все ситуации, возникающие в жизни еврейских общин, причём, именно в Германии.

Изучив подробно этот устав, я пришёл к выводу, что он достоин того, чтобы быть рекомендованным ЦСЕГ в качестве типового устава для приёма во всех общинах Германии. Причём, сразу в третьем чтении.

Во всяком случае в нашей общине Кобленца, так точно. Что частично уже нами сделано, правда, с большим трудом. Приведу несколько примеров.

1. В нашем уставе, который от нас скрывали более 20 лет (об этом уже не раз писалось), указывалось, что членом общины становится любой еврей, зарегистрированный в её бюро. И точка. Никаких дальнейших пояснений, уточненнитй, указаний и т.п. На основании этого положения в члены общины были записаны (именно так, записаны) все, кому было по приезде подтверждено еврейство. Несмотря на то, что в присланном документе написано, что он, этот документ, только даёт право его обладателю беспрепятственно вступить в общину. Но никак не быть туда автоматически зачисленным. Многие приехавшие с подтверждённым еврейством до сих пор, как я предполагаю, даже не знают, что они яаляются членами общины.

Так вот, в галлевском уставе начало этого параграфа  в точности совпадает с нашим. Ну а дальше разъясняется, что регистрация производится на основании поданного заявления о том, что он, заявитель,  просит его принять в члены общины, и где сообщается, что он ознакомлен с уставом общины и обязуется его выполнять. И к заявлению прикладывается документ о подтверждении еврейства. У нас же, фактически, список членов общины просто список лиц, которым было подтверждено еврейство. Только и всего. И таковых, вероятно, действительно около тысячи человек.

Но за  всё это время много воды утекло. Многие уехали, многие ушли в мир иной, и никто их из этого списка не убирал. то, Примерно с 2005  года, когда массовый приезд евреев в Германию прекратился, и до 2011 года наша община по официальным данным увеличилась на 25 человек. Как это получилось? Да, некоторые приехали. Но некоторые ведь и уехали. И в мир иной, как я сказал ранее, ушли многие. Так за счёт чего произошло увеличение численности общины? Я, например, не понимаю.

В нашем уставе этот параграф теперь подправлен, но для установления истинной численности общины необходимо провести перерегистрацию её членов. Чего никто не собирается делать. Вероятно потому, что это чем-то чревато.

2. В галлевском уставе чётко и ясно записано, кто имеет право голоса на собрании общины. А в нашем была такая "философская" запись, что нашим правителям удалось вообще пропускать на собрание только тех, у кого оформлено немецкое гражданство. После обращения в суд этот пункт удалось изменить, записать его так, как это записано в галлевском уставе. Теперь голосовать могут все. Кто психически не болен, и не осуждён. Но с каким трудом это нам далось – только нам известно!

3. Удивительно выглядит и определение легитимности собрания. Представьте себе такую картину. Пришли общинники на собрание. После приблизительной прикидки председатель сообщает присутствующим, что людей собралось мало, что собрание будет не легитимным. И объявляет собрание закрытым… но не совсем. Объявляется пятиминутный перекур. Через минут пять председатель объявляет собрание опять открытым, и оно, якобы согласно всем правилам устава, становится легитимным. При том же составе участников. Каково? Здорово, да?

Действительно, в уставе записано, что собрание закрывается, и что оно становится легитимным,  если оно проводится повторно с той же самой повесткой. Но есть единственное НО… Повторно, как записано в галлевском уставе, собрание собирается через три недели. А не через пять минут, как делается у нас.  Т.е. даётся время для подготовки обеспечения кворума на следующем собрании. А наши мудрецы не мудрствуют лукаво, а делают как хотят.

Мало того. Повторное собрание-то легитимно, но важные решения на нём можно принимать только в случае присутствия на нём не менее трети списочного состава избирателей общины. А мы не знаем сколько в общине избирателей. Нам, видите ли, это знать и не нужно. Мы после пятиминутного перекура любое собрание считаем легитимным. Даже, если на нём присутствует, предположим, пять человек. Или – семь. А не триста. Вот такие братцы-еврейцы у нас дела. И пока с этим положением мы ничего поделать не можем.

4. Смехотворно выглядит и технология проведения выборов «верхушки» общины. Не буду долго описывать этот «процесс», скажу только, что он был устроен так, что выбирали тех, кого нужно было выбрать. А вот в галлевском уставе всё описано точно и ясно. Правление выбирается единым списком. Кто набрал наибольшее количество голосов – тот становится председателем. Т.е. тот, кому народ больше доверяет. Кто на втором месте – заместителем.  Всё чётко. Без фокусов и подстроек.

Итак, вернёмся к нашим делам. Я понял так, что вся наша писанина – это обстрел Гулливера стрелами лилипутов. Они на теле великана не оставляют даже царапин. И нужно чтоб произошло нечто, что этого Гулливера разбудит, что заставит его как-то на всё это среагировать.

Боюсь показаться смешным, но, как мне кажется, «нечто» -- это вмешательство  президента и канцлера страны.  Да, да! Только они могут изменить ситуацию. Это, правда, звучит как-то по-декабристски, но больше ничего нам не поможет. Ведь, как было отмечено выше, ни государственные судебные органы, ни судебные исполнители, ни государственные финансовые органы жалобы членов общины к рассмотрению не принимают. Ответ один – в своих общинных делах, господа евреи, разбирайтесь сами. Вы живёте в демократическом государстве, отделены от государства, автономны и посему в своём доме должны наводить порядок сами.

А «сами» -- не получается. Так что, господа хорошие, только рука самой высокой власти страны может что-то изменить. Только хороший пинок пониже спины, исходящий от правителей страны. Всё остальное – миф. Пустая трата времени. Чем мы всё это время и занимались. Думаю, что сейчас очень остро может стоять только такой вопрос. Как сделать так, чтоб наши госправители поняли, что без такого пинка нельзя обойтись никак, и чтоб они такой пинок совершили. Может быть кто-то знает?